|
(Продолжение повести "Записки пенсионера...")
Людмила БУТОВСКАЯ
ЗАПИСКИ ПЕНСИОНЕРА,
ИЛИ ПОВЕСТЬ О ТОМ, КАК
В ПРОДМАГЕ ПОРЯДОК НАВОДИЛИ...
(Политическая сатира)
КАК У ЛЮДЕЙ...
Во времена заведующей Невидимки чаша терпения переполнилась. По-
купатель стал нервозным и всё чаще возмущался вслух. Невидимку сняли,
а на её место на сей раз поставили заведующую из городского показа-
тельного магазина, так сказать, бросили на укрепление... Новая заведу-
ющая приступила к своим обязанностям весьма оригинально: не проработав
и дня, продмаг закрыла на ремонт, а весь бывший персонал передала в
другие точки.
Три месяца мы ходили мимо магазина и, не скрою, с иронией наблю-
дали, как вывозились из него ящики, сжигался всякий хлам, а потом всё
тщательно мыли и красили...
И вот, наконец, магазин открылся. Я об этом узнал не сразу, при-
вык, знаете ли, без него обходиться, и первый раз зашёл просто так,
любопытства ради. И что же вы думаете? Увиденное меня приятно удиви-
ло...
Ну, захожу, значит, я в зал - и ничего не узнаю. Неоновый свет в
глаза бьёт, а прилавки вроде как от центра убежали и выстроились вдоль
стен, как девицы в танцевальном зале. Не магазин, а танцзал, да и
только!
- Что-то у вас слишком просторно стало, - говорю я молоденькой
продавщице из бакалейного отдела, - вроде куда что подевалось?..
- Не вы первый, все удивляются, отвечает мне она. - Неужель не
догадываетесь?.. Да ведь ящиков не стало!
И правда, ящиков нет, ни одного! Подхожу, значит, к мясному при-
лавку - и опять удивляюсь. Дело к вечеру, а на прилавке совершенно
свободно - и тебе фарш в пачках, и котлеты, и даже пельмени есть!..
Да, думаю, отпугнули покупателей в своё время, а теперь, значит, зав-
лекаете! Но мы-то знаем, что вся эта выставка лишь попервости, для
вовлечения, так сказать, в "родственнички". Ну нет, больше я на вашу
удочку не попадусь. Есть и другие магазины - подальше, конечно, но за-
то без всяких этих родственностей: есть товар - есть, нет - нет.
Ну, значит, решил я фаршу четыре пачки взять. Смотрю это, а про-
давщица пачки аккуратненько стопочкой сложила и того, в бумажку заво-
рачивает. Замечаете? Это, чтоб фасованный-то товар - и в бумажку?..
Ну, дела, думаю. Видать, с планом у вас, ребята, хреновато... А про-
давщица на меня всё этак хитро посматривает, а потом так ласково пред-
лагает:
- Яблочной наливочки к праздничку не желаете? Иль ликёрчику? У
нас лимонный есть.
Надо сказать, что винный отдел так в мясном и остался. Только
витрина, скажу я вам, не витрина стала, а настоящее ВДНХа!.. Ну, ду-
маю, яблочную-то наливку, пока не расхватали, надо взять. Смотрю, а
продавщица бутылку тряпочкой обтёрла и, значит, опять того, в бумажку
заворачивает. Ну, думаю, не иначе, как меня за главного кляузника при-
нимают! При этой мысли меня даже в жар бросило.
Беру я, значит, бутылку, аккуратненько так бумажку снимаю, разг-
лаживаю и возвращаю продавщице.
- Спасибо, - говорю, - зачем бумагу зря расходуете? Я ведь тут,
совсем рядом живу...
- Ну и темнота же у вас в посёлке живёт! - пожала плечиками юная
продавщица, - придётся мне вас к высокой культуре приучать.
Смотрю на неё и не знаю: обидеться иль уж не возникать? Вроде как
искренне говорит... Ну да решил: поживём - увидим. Время само нас рас-
судит. Ещё не раз представится случай ей этот беспардонный разговорчик
напомнить. Подумал я так и искренне расстроился. Уж очень не хотелось
от такого-то сервиса к старым временам возвращаться.
Хотел я уж было уходить, да вдруг вижу: на колонне-то, что в са-
мом центре зала стоит, "жалобная книга" в плексигласовом карманчике
красуется! Не верю своим глазам - подхожу и достаю её, чтоб, значит, в
руках подержать, удостовериться. Книжка была новенькая и ещё хранила
запахи своего рождения. Раскрываю - и что же вы думаете? Оказывается,
она уже на треть заполнена! Читаю: на первой странице - благодарность
"за культурное обслуживание" от учительницы поселковой школы, на вто-
рой - тоже благодарность - от супругов Орловых, на третьей и всех пос-
ледующих страницах - сплошные благодарности!
Начитавшись вволю хвалебных речей, я не на шутку разволновался.
Вот ведь, думаю, можно же так работать, чтоб всё было, как у людей: и
тебе - качество, и тебе - ассортимент, и тебе - культурное обхождение.
И без всяких там родственностей в дурном смысле...
- Мы чем-то не довольны? - вдруг услышал я вкрадчивый женский го-
лос у самого моего уха. От неожиданности я даже вздрогнул.
Передо мной стояла статная с пышными формами блондинка и снисхо-
дительно улыбалась. По тону её голоса и по безукоризненно белому хала-
ту я сразу догадался, что это и есть сама заведующая.
- Да что вы! - вскричал я, предельно искренний в своём экстазе. -
Наоборот, я абсолютно всем доволен! - и поспешил водворить книжечку на
место.
- Тогда, - широко улыбнулась блондинка, обозначив ряд ослепитель-
но белых зубов, - может быть, вы пройдёте в мой кабинет и напишете
благодарность? Нам это сегодня было бы кстати.
Польщённый её вниманием, я несколько стушевался и промямлил
что-то неопределённое, вроде того, что-де зашёл после открытия первый
раз и ещё не успел, так сказать, составить полного впечатления...
Однако меня уже не слушали, а вели к знакомой двери за прилавком,
подхватив под руки с обеих сторон: с одной стороны - заведующая, с
другой - чернявая остроносенькая продавщица из винно-мясного отдела.
От волнения ноги меня не слушались. К тому же, в силу своей прирождён-
ной скромности, я изрядно упирался, так что преодоление своего психо-
логического барьера для дам оказалось весьма чувствительным...
Дотащив меня до места и усадив на стул, дамы со смехом отдыша-
лись. Кабинет сверкал чистотой. К благоуханию, исходящему от букета
на столе, примешивался запах свежей краски.
Подумать только, расчувствованно подумал я, вспомнив, как ког-
да-то входил сюда жалким просителем, бедным "родственником", можно
сказать,, а теперь меня ввели, как самого почётного гостя... Меня рас-
пирало от сознания собственной значимости.
Между тем передо мной появилась раскрытая на чистой странице та
самая "жалобная книжка" и авторучка. Я почесал затылок. Хотелось быть
оригинальным и написать что-то неординарное, но на ум ничего не прихо-
дило, кроме казённых текстов, вычитанных из той же книжки.
- Да бросьте вы церемониться! Какие там оригинальности! - замаха-
ли на меня руками обе дамы. - Буквально несколько слов! Главное, свой
автограф оставьте, кем работаете и домашний адрес.
- И, если можно, пожалуйста, побыстрей, - попросила заведующая, -
у нас сегодня небольшое мероприятие.
Ничего не поделаешь, пришлось уступить дамам, написав банальней-
шую фразу под их же дружную диктовку. Поставив число и подпись, в
скобках я чётко вывел: "Спиридонов Никифор Фомич, бухгалтер". Подумал,
стоит ли написать, что ветеран войны и труда, но, посчитав это за
нескромность, приписал: "Ныне - пенсионер" и размашисто расписался.
Не успел я поставить точку, как книжка из-под рук вмиг улетела, и
обе дамы опустили в неё носы. Когда же они их подняли, то обменялись
такими взглядами, что я сразу понял: их активный интерес к моей персо-
не явно упал. Самолюбие моё было уязвлено, и я подосадовал на свою не-
решительность и дурацкую застенчивость, помешавших мне и на этот раз
всё сделать с чувством, с толком, как и положено человеку, прожившему
жизнь.
- Да что вы так расстраиваетесь? - успокаивала меня потом моя
спутница - остроносая продавщица - по дороге в торговый зал. - Понима-
ете, нам вовсе неважно, как вы там написали, важен сам факт и автограф.
Она зашла за свой прилавок, оставив меня по его другую сторону, и
принялась считать выручку по чекам, снимая их с наколки.
- Значит, автографы коллекционируете? - пококетничал я, стараясь
продолжить начатый разговор.
- Угу, - хмыкнула она, отложив очередную порцию косточек на мини-
атюрных счётах. - Понимаете, - вдруг сказала она, понизив голос и
пригласив жестом руки к ней нагнуться, - мы изучаем психологию покупа-
телей. Причём нас интересуют особо трудные случаи во взаимоотношениях
продавца с покупателем.
- По-вашему, я - трудный случай? - искренне удивился я, однако
немало польщённый её словами.
- Вы? Нет. - отрезвила она меня и, вдруг хитро подмигнув из-под
густо накрашенных ресниц, весело сказала: - Вы из одуванчиков!
- Из кого? - не понял я.
- Из одуванчиков, - повторила она, улыбаясь мне так, будто объяс-
нялась в любви. - Понимаете, это такие милые, безобидные старички вро-
де вас.
Удар пришёлся ниже пояса. Молодости свойственна категоричность
суждений, а тому, кто судит безапелляционно, возражать бесполезно. Я
решил не высказывать своей обиды, вот только в ногах вдруг заныли ста-
рые раны. Эх, старый дурак, ругал я себя, на фронте людей в атаку во-
дил, а в мирной жизни раскис, превратился в "одуванчика"...
- таких, как вы, нам опасаться нечего. Вы - свой, понимаете? -
продолжала поверять мне бойкая собеседница. - Мы разыскиваем писате-
лей...
- Кого? - снова не понял я.
- Ну, тех, что пишут, куда надо и не надо. Нас интересует психо-
логия именно этих людей. Ну, тех, что вечно всем недовольны.
- Ах, понятно. Это для повышения культуры обслуживания? - попро-
бовал я высказать свою догадку, а сердце почему-то тоскливо заныло...
- Ой, наивный вы человек! - искренне возмутилась она. - Да при
чём тут обслуживание? - Она снова пригласила меня жестом руки к ней
нагнуться и зашептала мне в самое ухо: - Это тема диссертации нашего
директора. - И, наслаждаясь произведённым эффектом, иронично добавила:
- Так что птичка скоро улетит!
- Как? - неподдельно испугался я. - Только порядок навели...
- Да вы не расстраивайтесь, - сказала она совсем по-дружески, -
свято место пусто не бывает.
- Значит, опять новую пришлют? - спросил я упавшим голосом.
- Зачем - новую? Я ещё в прошлом году институт окончила, вот меня
и поставят. А пока перенимаю опыт. С наукой сегодня надо дружить.
Ну да, всё течёт, всё изменяется, подумал я, и с грустью посмот-
рел в окно. А там бушевала весна, семидесятая в моей жизни... В нес-
кольких метрах от продмага высился новый шестнадцатиэтажный дом - пер-
вая ласточка цивилизации в нашем посёлке. В прошлом году у нас зарабо-
тала новая АТС, и теперь у меня дома свой, персональный, так сказать,
телефон. Одним словом, город наступает, и нашему захолустью приходит
конец. Вот и наш продмаг почистил пёрышки, помолодел, научные методы
обслуживания внедряет...
ПО НАУКЕ
Я внимательно посмотрел в глаза остроносой, пытаясь представить
себе будущее нашего магазина, а она, видимо, истолковав мой присталь-
ный взгляд по-своему, доверительно сказала:
- У меня к каждому покупателю будет свой, дифференцированный под-
ход. Особо трудные случаи возьму на заметку.
- Значит, мне фаршу не будет, - неожиданно для себя сделал я вы-
вод вслух.
- Какой вы наивный! - прыснула она. - Для хорошего человека...
Она не договорила, так как в этот момент всеобщее внимание прив-
лёк резкий визг тормозов подъехавшей машины. Я оглянулся и застыл на
месте. Из знакомого "москвича" вышел,.. кто бы вы думали? Хозяин!
Собственной персоной!..
Бросив несколько слов через плечо своему водителю, он горделивой
походкой направился в магазин. В руках он торжественно нёс огромный
чёрный портфель. Я посмотрел на свою собеседницу - её лицо выражало
преступную безмятежность.
- Хозяин приехал! - выдавил я из себя каким-то чужим хриплым го-
лосом.
- Кто? - не поняла продавщица.
- Да начальство же ваше! Из торга! - сказал я, стараясь всем сво-
им видом внушить ей страх.
В это время "Хозяин" вошёл в зал и, почему-то выделив из числа
продавцов хозяйку винно-мясного отдела, вскинул руку в приветственном
жесте.
- Здравствуйте, Верочка! Начальство у себя?
- У себя, у себя, проходите, - ответила она и уставилась на меня,
как баран на новые ворота. - Что это вы так испугались?
- Да это не мне, а вам пугаться надо, - буркнул я сердито, разд-
ражённый её спокойствием.
- Ах, это вы о Ксан Ксаныче? - наконец, догадалась она. - Так
ведь это родственник Зои Владимировны, нашего директора. Он к нам час-
то приезжает. Это, как говорится, наша "рука" в торге. Благодаря ему у
нас и снабжение получше, чем у других.
- Ах, вот оно что... - протянул я.
Наверное, у меня был весьма удручённый вид, потому что будущая
директриса (а я-то их всё "заведующими" величаю! Привык: заведующая да
заведующая, а они, оказывается, в директорах ходят, - ну да какая раз-
ница, верно?) вдруг сочувственно так посмотрела на меня и совсем
по-родственному сказала:
- Завтра, с утречка, заходите. Возможно, печёнку привезут.
Услышав про печёнку, я насторожился.
- Печёнку, говорите? А почём она у вас? - спросил я холодно, поч-
ти безразлично.
- По два пятьдесят, как везде... - простодушно сказала остроно-
сая, таинственно подмигнув. При этом глаза её сузились в две черносли-
вины, а в них такие бесенята запрыгали, ну совсем, как когда-то у Ве-
нички. Во мне что-то упало и на лету замёрзло...
- Скажите, а мясник Веничка, случайно, не ваш ли родственник?
- Веничка? Не слышала о таком. В посёлке у меня родственников
хватает, но Венички у нас нет. А зачем он вам?
- Да работал здесь когда-то такой прохвост, так у него печёнка по
два была. - сказал я и с таким самообладанием, что даже удивился собс-
твенной смелости.
- По два? Не может быть...
Она ещё что-то хотела сказать, но тут дверь, ведущая в подсобку,
широко распахнулась, обнаружив Зою Владимировну.
- Девочки, кончайте работу, закрываемся! - зычным голосом оповес-
тила она своих подчинённых. - Верунчик, повесь там что-нибудь... -
попросила она остроносую, махнув в сторону входной двери, и тут же ис-
чезла.
Я заковылял к выходу. Верунчик сорвалась с места, прихватив
из-под прилавка табличку "Санитарный час", и, опередив меня, встала
стражем у выхода. А когда я поравнялся с ней, назидательным тоном ска-
зала:
- Если вам дорого, не берите. Но зачем же людей оскорблять?
И тут, уж не помню, как это у меня получилось, но только обернул-
ся я и спокойно так, глядя ей прямо в глаза, очень мягко сказал:
- Ошиблись вы во мне, милая. Не одуванчик я, а самый что ни на
есть писатель! Один из тех, что вы так упорно разыскиваете.
Брови остроносой молниями взметнулись вверх, и лукавые "черносли-
вины" превратились в два удивлённых "грецких ореха". Она судорожно
хватила ртом воздух, будто собиралась что-то сказать, но я резко по-
вернулся и решительно зашагал прочь. На сердце был осадок от неприят-
ной встречи, но ещё досадней было от того, что впервые в жизни так
откровенно солгал. Н-да...
Май 1983 г.
* * *
Ночь была бессонной. Ворочался я с боку на бок, всю свою жизнь по
косточкам перебрал... Взять войну, например, так вроде не последним
солдатом был: орденов-то даром не давали! Победу в госпитале встречал,
радовался, что в живых остался... Мне этой радости на всю жизнь хвати-
ло...
Потом в заводской бухгалтерии порты протирал, сорок лет без мало-
го над цифрами корпел. Всю дорогу - политинформатором в своём малень-
ком беспартийном, сугубо женском коллективе... В партию сколько раз
вступить предлагали! Даже уговаривали! Не уговорили. Сначала из скром-
ности, а потом уж, при Брежневе, из-за формализма в статусе. Не хотел
из себя балласт изображать. Человек я, хоть и маленький (не по росту,
конечно, ибо именно ростом меня господь не обидел, а по положению), но
люблю, знаете ли, быть самим собой. А в душе-то я и так завсегда себя
коммунистом считал, в идее! Ведь если заповеди Христа сравнить с "Мо-
ральным кодексом строителя коммунизма", то при особых обстоятельствах
можно и перепутать!.. Скажете - кощунствую? Ничего подобного! Сравните
сами.
Особенно по сердцу мне была наша мирная политика. Женщины в отде-
ле, бывало, пристанут: почему того нет, сего нет?.. А я им: мол, зато
сколько лет в мире живём!.. И все сразу со мной соглашались, потому
как никто у нас войны не хочет...
Вот так порассуждал я, да и решил, что стыдиться мне вроде нече-
го. А вот, поди ж ты, "одуванчика" прилепили! И горько это сознавать,
а ведь не без оснований. Н-да...
НУ, ПЬЯНИЦЫ, - ДЕРЖИСЬ!
Как-то в конце мая получаю утром газету "Правда", а там - "Указ
по борьбе с пьянством" (вступает в силу с первого июня сего года).
Прочёл. Ну, думаю, теперь, пьяницы, - держись! Наконец-то, за вас взя-
лись...
Прихожу в магазин, а там - никакой работы, все только об Указе
толкуют, строчки цитируют. Гляжу, а в винно-мясном отделе на стенке
уже и объявленьице висит с перечислением новых ограничений по продаже
спиртных напитков...
А у мясного прилавка трое со стройки в касках стоят, деньги ост-
роносой суют, просят:
- Не губи, мать! До первого-то июня дай пожить!..
А Верунчик им, знай, на объявленьице ручкой показывает.
- Читайте, - говорит, - и отойдите от прилавка! Я из-за вас под
суд идти не желаю.
А сама на меня этак одним глазком высокомерно поглядывает: мол,
смотри, как мы все тут по правилам живём...
А вечером, после закрытия магазина, стали происходить довольно
странные вещи. Из кухонного окна своей квартиры я наблюдал, как про-
давцы вывозили из магазина ящики с винно-водочной продукцией на ручных
тележках и развозили их (не поверите!) по своим домам! В чём тут дело,
думаю? То ли в связи с Указом работники продмага стали бояться за сох-
ранность продукции в нерабочее время, то ли делают запасы для себя,
боясь введения сухого закона? А что? Ведь существует же такой в Фин-
ляндии!..
"Странность" эту разъяснил мне один знакомый алкаш недельку спус-
тя. Оказывается, теперь у наших продмаговских работников после работы
или в выходные дни, были б только деньги, - чёрта можно купить! Но уже
не по госстоимости и даже не так, как брала наша Ниночка-многостаноч-
ница (помните: рубь сверху - и все дела!), а в два и даже в три раза
дороже!..
И при этом коллектив - передовик соцсоревнования - сразу убивал
двух зайцев: ведь резкое сокращение спиртного в магазине, с одной сто-
роны, как нельзя лучше демонстрировало для вышестоящего начальства ак-
тивность коллектива в выполнении известного Указа, а, с другой, подх-
лёстывало "страждущих" к покупке товара у новоиспечённых спекулянтов.
То есть на практике этот Указ для наших продмаговских махинаторов
обернулся доходной статьёй! Ну, а если представить себе подобное "но-
ваторское движение" в масштабах такого большого города, как наш?.. А в
масштабах страны?.. Так и хочется воскликнуть: вот тебе, бабушка, и
Юрьев день!.. Н-да...
Лето 1984 г.
В КОМНАТЕ СМЕХА...
С тех пор, как начал я свои наблюдения записывать, стало уже при-
вычным перечитывать предыдущие записи. А сегодня утром (и что на меня
нашло? от отчаянья, что ль?) перечитал я их все - с самого начала! и,
знаете, будто в комнате с кривыми зеркалами побывал. Ещё её комнатой
смеха называют... Только смех тут, конечно, плохой, потому как прес-
тупник рядом с тобой живёт, а ты с ним здоровкаешься, да ещё улыбочки
строишь: мол, ничего не вижу, ничего не знаю... Ворюга лезет к тебе в
карман, а ты сам его ему подставляешь, да ещё "спасибо" говоришь, буд-
то он тебя облагодетельствовал!..
А что? Ведь так оно и выходит! Один "благодетель" тебе по завы-
шенной стоимости печёнку продал, другой - сапоги, дублёнку "достал",
"благодетель" масштабом покрупнее - квартирку вне очереди предоста-
вил... Чем же не благодеяния? Только знай плати!..
Ну, а если ты на зарплату живёшь, на пенсию?.. Не воровать же! А
ведь некоторые, у кого потребности опережают возможности, именно так и
поступают! Вот и выходит, что одно преступление порождает другое.
Замкнутый круг - да и только!..
Ну а что остаётся честному человеку? тому, кто не хочет мириться
со злом? Писать в разные инстанции? Авось, примут меры?.. А не лучше
ли назвать вещи своими именами и такого рода "благодетелям" сказать:
ты - вор, а ты - спекулянт, взяточник?.. И не только сказать, но и от-
казаться от их "благодеяний"? Кстати, вот бы с нас, пенсионеров-то, и
начать! По последним данным, нас пятьдесят миллионов в стране! Это ж
сила какая!..
Мои возвышенные размышления прервал звонок во входную дверь. Отк-
рываю, а там - мужик стоит, белила цинковые предлагает. Сощурил я на
него глаз и говорю:
- Краску-то, небось, на стройке взяли?
- Да ты что, папаша, - говорит, - на стройке такой краски днём с
огнём не сыщешь! Это ж авиационная! Мне один дружок с аэродрома при-
нёс.
- Ну, всё едино - ворованная! - говорю.
- Вам, папаша, не надо, так бы и сказали, а то - ворованная! Буд-
то вам не всё равно.
И что ж вы думаете? Мой сосед эту краску-то ку-у-пил! Говорил я
ему: мол, что делаешь? зачем расхитителей государственного имущества
поощряешь? А он мне: "Ты прав, Фомич. Лично для себя ни за что б не
купил, да вот, понимаешь, сын у меня квартиру получил, так там все
двери серой краской вымазаны, а он у меня к белым привык, он у нас при
белых дверях воспитывался..."
Вот так психология, подумал я тогда, и он туда же, в "родствен-
ные"... И ведь, что самое обидное показалось, - ну был бы он, как го-
ворится, человеком так себе! а то ведь - Герой Соцтруда, да и боевых
орденов поболе моего... Одним словом, осудил я поступок моего уважае-
мого соседа. А, буквально две недели спустя, получаю вызов в исполком:
нам с моей Старой - так я мою супружницу величаю - однокомнатную квар-
тиру дают в новом доме в одном из самых престижных районов города...
И, знаете, стыдно признаться, а ведь пожалел я, что краску эту тогда
не купил... Н-да...
Июль 1984 г.
* * *
Вот так мне сама жизнь показала, что на одном энтузиазме далеко
не уедешь. Но и крутыми мерами тоже порядка не наведёшь, потому как
завсегда найдутся венички, ниночки, коленьки,.. остроносые, курносые и
им подобные махинаторы, которые обязательно "лазейку" найдут, чтоб
нетрудовые доходы иметь.
А вот если б такой "механизм" придумать, где всякие "лазейки" от-
пали бы сами-собой из-за материальных стимулов для честной работы! Мо-
жет, тогда наши "родственнички" ещё и в передовики производства бы
вышли? А что? Ведь иней энергии можно только позавидовать!..
"МЕХАНИЗМ" ДЛЯ ЭНЕРГИЧНЫХ ЛЮДЕЙ
Не думал я, что продолжу свои записки, да подвинула меня на сей
"подвиг" одна неожиданная встреча... Но вначале немного предыстории...
В 85-м году мы с женой переехали жить в город, так что наблюдения
мои за преобразованиями продмага закончились, а вскоре и сам продмаг
приказал долго жить. Какая тут была причина, для меня так и осталось
загадкой, хотя и догадаться не так уж трудно. Ну а в помещении его те-
перь, говорят, поселился строительный кооператив.
Так завершилась история нашего поселкового продмага, перевернув-
шая все мои представления о жизни... Да что там я? Теперь вон вся
страна перевёрнута! Ибо - перестраиваемся...
Строили коммунизм, уверяли, что построили "развитой социализм"...
Ну, а теперь, сами знаете: социализм оказался не тот, да и вовсе не
развивался, а как раз наоборот, стоял, пока не превратился в "великий
застой". Вот его-то мы теперь и перестраиваем. И всё спорим, как луч-
ше: "снизу" или "сверху"?.. "Левые" - это демократы, значит, - гово-
рят: надо снизу, "до основанья, а затем..." "Правые" - патриоты - хо-
тят сохранить основание и перестроить только "верхние этажи". И хорошо
бы, если б только спорили, а то ведь до рукопашной доходит! и с приме-
нением оружия! огнестрельного, к тому же...
А, главное, нагнетается атмосфера, что-де во всём только мы,
русские, виноваты: мол, в 17-м революцию совершили, а власть не удер-
жали,; по всем республикам расползлись, свой язык навязали; к себе со
всех сторон привечали, в руководство единогласно кого попало вибирали,
партократию развели; своей культурой завлекали, в институтах для малых
народов места бронировали, а сами по образованности на последнем месте
оказались, да и культуры сильно поубавилось. И тебе - ни гордости, ни
самолюбия!..
А спросили бы, откуда же их взять, ежели сами обвинители десяти-
летиями славили "единый", "нерушимый", "безнациональный"?.. А на по-
верку - наций оказалось так много, что каждой площади теперь не хвата-
ет... И каждая по-своему лопочет, русский язык презирая... А не худо
бы нашим "братьям" по строительству социализма напомнить одну мудрую
русскую пословицу: не плюй в колодец - пригодится воды напиться... И
ведь ой как ещё пригодится! Такого-то другого "старшего братца", чтоб
сам голым ходил, лишь бы "младшенькие" были в тепле и добре, на нашей
грешной земле днём с огнём не сыщешь.
Ну вот... Стою я как-то раз на автобусной остановке, а рядом ло-
точек работает, кооперативный. Дай, думаю, посмотрю, что там почём?
Подхожу, а за лоточком-то торгует... - кто бы вы думали? Ни в жисть не
догадаетесь!.. Мясник Веничка!
- Здрас-сте! - говорит, - я тебя сразу признал...
Смотрю - лицо у него до того расплылось, что вместо круглых мас-
лянисто-чёрных глаз лишь два уголька исподлобья светятся, губы синевой
подёрнулись, а виски, будто мукой присыпало. Н-да...
- Что же это вы, - спрашиваю, - из мясников ушли?
- А! - махнул он рукой, - к чему мне эти игры? То сгнило, то
утекло... То ли дело здесь! Обманывать покупателя никакого резона нет.
Я по 800 рублей в месяц заколачиваю.
800 рубликов в месяц - это ж шесть моих пенсий! У меня 132 рубля
- заметим, "потолочная" по возрасту. Ого, думаю! Действительно, можно,
и не воруя, жить - сыт-пьян и нос в табаке... Но откуда ж такие циф-
ры?.. Очереди к нему нет, значит, и оборота нет?.. А он между тем мне
свой товар предлагает:
- Вот, хочешь клубнички? Давай свешаю, жену угостишь.
Посмотрел я на ценник - шесть рублей!
- Нет, - говорю, - за такую цену клубничка кусается.
- Ну, тогда вон орешков возьми.
Глянул я на цены и, прямо скажу, нехорошо стало.
- Спасибо, - говорю, - но нам, пенсионерам, такие цены не по кар-
ману.
- Ничем помочь не могу, - равнодушно вздохнул Веничка, устремив
на меня честный, не мигающий взгляд.
- Не хочешь - не бери, - пробурчал я, вспомнив его любимую фразу,
и, не дожидаясь продолжения разговора, вернулся на остановку. Н-да...
А всё-таки слукавил бывший "родственничек"!.. Недалеко от Венич-
киного лоточка находился магазин "Овощи, фрукты". А не из того ли ма-
газина весь Веничкин товар? Помните, как я с килограммом печёнки по
его прихоти с чёрного хода продмага выскакивал? Так вот теперь подоб-
ным образом не "бедные родственнички"-одиночки, а машинами, оптом то-
вар из магазинов вывозят... кооператоры. И всё - на законных основани-
ях! Ведь теперь в любом магазине (хоть в продуктовом, хоть в промто-
варном) товар и по госцене, и по кооперативным ценам лежит рядом на
прилавке: поди-знай, что откуда получено? Для продавца с мозгами -
здесь большой простор для "творческого подхода" к своей работе.
Не потому ли разным дефицитам теперь - несть числа? Прямо ведь до
смешного доходит: то соль пропадёт, то зубная паста исчезнет... В на-
роде паника: чего доброго, говорят, голодовка начнётся! Особенно пани-
кует наш брат - пенсионер: ведь нам довелось не одну голодовку пере-
жить - в детстве в 20-х, в юности - в 30-х и уже в зрелом возрасте в
послевоенные годы...
И с каждым днём всё меньше продуктов и товаров дешёвых и всё
больше дорогих: "фирменных", со "знаком качества" и тому подобное...
Однако качество от смены этикетки, как все уже заметили, вовсе не
улучшается. Как говорится, названия новые - дырки старые. Просто ещё
одна "лазейка" для жулья в государственном масштабе. Я уж не говорю о
качестве импортных товаров по завышенной стоимости, которые всё больше
"оккупируют" наши прилавки...
И, куда ни глянешь, всюду очереди, очереди... Хватают всё, что ни
попадя, будто перед концом света. А поговоришь, - все стоят за Горба-
чёва и опять верят в светлое будущее, - только уже не коммунистичес-
кое, а... капиталистическое. И удивляюсь нашей всеобщей наивности. Го-
ворят: пусть будет дороже, но чтоб всё было - как у "них"! то есть - в
США иль на Западе. А я-то себе и думаю: мы ведь привыкли к изобилию на
столе, а "они" - в магазине, а ну как придётся с тощим-то кошельком в
магазинах богатые витрины разглядывать! Не приведи, господи! Заклятому
врагу такого не пожелаешь. Н-да...
Июнь 1988 г.
* * *
Говорят, закон - что дышло: куда повернул, туда и вышло... Но это
лишь для тонкостей юриспруденции. А вот закон о кооперативах так (!)
повернул, что буквально всё шиворот-навыворот выходит. Ну подумайте
сами: то, что раньше "левым товаром" называлось, за что не только с
работы снимали, но и в тюрягу сажали, а за доходы от продажи "в особо
крупных размерах" так и под расстрел подводили, теперь называют "коо-
перативными закупками"; то, что раньше спекуляцией считалось и прези-
ралось всем обществом, теперь - "малым бизнесом" прозывается. А вот
бывший наш доморощенный спекулянт, постоянно гонимый милицией, жалкий
и трусливый, теперь стал настоящим героем дня - по радио и телевидению
только и трубят о его почётной миссии в экономике страны. Н-да...
Похоже, что "новое мышление" по силам лишь умным работникам при-
лавка, а покупатель... всегда остаётся в дураках.
Продолжение - рассказ "Сотрясение мозгов"
|