Людмила БУТОВСКАЯ
ЗАПИСКИ ПЕНСИОНЕРА,
ИЛИ ПОВЕСТЬ О ТОМ, КАК
В ПРОДМАГЕ ПОРЯДОК НАВОДИЛИ...
(Политическая сатира)
РОДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Посёлок наш тихий, захолустный, можно сказать. Ему подстать и ма-
газины. В них тоже тихо, очереди - никакой, разве что по выходным, а
так - два, три человека, а то и вовсе пусто бывает.
Жителей в посёлке не так уж много, поэтому продавцы всех нас зна-
ют в лицо, многих - по имени-отчеству и встречают, как близких родс-
твенников. Разумеется, мы платим им тем же. Как и положено близким лю-
дям, все мы знаем маленькие недостатки друг друга и стараемся их не
замечать. И выгода тут обоюдная. Да вот судите сами!..
Все работники нашего продмага - своего рода знаменитости, ведь
вся их жизнь протекает на наших глазах! Особенно все замечаем мы, пен-
сионеры. Ведь в магазин мы ходим не только за продуктами, но ещё и за
новостями: обменяться мнением о политике в мире, о спорте, узнать, что
слышно о соседях (кто женился, кто развёлся) - продавцы о нас тоже всё
знают. Н-да...
В хлебо-булочном отделе работает Серафима Игнатьевна, сухонькая,
болезненного вида женщина лет пятидесяти. Она слывёт чуть ли не самым
честным человеком в посёлке. Хорошая такая, тихая женщина. По секрету
скажу, потихоньку выпивает, чаще - дома, конечно, но вот руки у неё от
этого недуга ну совершенно не слушаются! Сдачу даёт очень медленно.
Бывает, даже ошибается и, как правило, не в свою пользу. В силу этого
маленького обстоятельства с Серафимой Игнатьевной мы всегда начеку:
старательно выполняем в уме простые арифметические действия и... с ра-
достью возвращаем ей переданную сумму. Приятно, знаете ли, лишний раз
и себя почувствовать честным человеком. А тот факт, что за всё время
работы в магазине у Серафимы Игнатьевны ни разу не было недостачи, ду-
маю, как нельзя убедительней говорит в пользу наших "родственных" от-
ношений.
Инна Авдеевна - очень энергичная женщина пенсионного возраста -
представляет собой самый главный отдел - гастрономический. Она слывёт
"неразбавленной сметаной" и всегда свежим творогом. Как это ей удаёт-
ся, никто не знает, но факт, что за молочными продуктами к нам приез-
жают даже из города. Одним словом, Инна Авдеевна у нас - самый уважае-
мый человек. Её авторитет так велик, что никому и в голову не придёт
выказать ей неудовольствие, например, по поводу подложенных обрезков в
"двести сыра" или кусочков другого сорта в "триста колбасы". Наоборот,
каждый при этом проникается житейской мудростью: "жить-то надо!"
И все ж, пожалуй, самая заметная фигура в магазине - мясник Ве-
ничка, дородный парень с лукавой ухмылочкой пухлых, как у херувимчика,
алых губ, теряющейся в бело-розовых щечках-яблочках.
О нём по посёлку ходят целые легенды. Говорят, прошлым летом он
зарыл во дворе магазина целую свиную тушу. Дух от неё в помещении
продмага держался с месяц, в связи с чем санэпидстанцию вокруг пальца
обвести не удалось, хотя, вообще-то, на всякие этакие штучки наш Ве-
ничка - настоящий мастер.
В своей работе он не любит трафарета и нам, покупателям, постоян-
но преподносит образцы творческой изобретательности. Ну, например, он
не любит торчать за прилавком и всё свободное от покупателей время
проводит в подсобке. Чтобы вызволить его оттуда, надо попросить Инну
Авдеевну, чтобы зычно кликнула его.
Появление Венички за прилавком не произведёт на вас никакого впе-
чатления, так как по выражению его лица вы поймёте, что здесь его ещё
нет. Если вы случайный посетитель, то продукты, выложенные на прилав-
ке, вряд ли привлекут ваше внимание, и скорей всего вы спокойно уйдё-
те. Маленькая, так сказать, профессиональная хитрость нашего Венички:
никогда не раскрывать наличия товара в магазине... Но если вы "свой"
покупатель, то, как и положено родственникам, вы сначала поздоровкае-
тесь и уж только потом, как бы между прочим, негромко спросите:
"Что-нибудь хорошее есть?" Если нет, то Веничка вяло, очень буднично
ответит: "Нет, сегодня ничего нет", - и при этом вздохнет глубоко. Но
если лицо Венички вдруг осветится лукавством и с загадочной улыбкой он
произнесет: "Плохого не держим", - вот тут-то смотри в оба и обращайся
в слух. Мгновенно посерьёзнев, он опустит глаза долу и с пухлых губ
его едва слышно телеграфно слетит:
- Вырезка, печёнка, рагу свиное...
- Печёнка, - в тон ему прошепчете вы.
- Один, два... Фасовка... - всё так же, без эмоций, процедит Ве-
ничка.
- Один.
- Два рубля, - не моргнув, скажет он и протянет руку за бумажками.
Если при этом в ваших глазах появится удивление (ведь даже мла-
денцу известно, что говяжья печёнка стоит 1р.40к., а свиная и того
меньше - 1р.10к.), он, тяжко вздохнув, неохотно добавит:
- Нам печёнку не привозят. Это мне один экспедитор свою продал.
Не хочешь - не бери.
Но обычно "свой" покупатель не задаёт лишних вопросов, а протяги-
вает положенную сумму. Веничка тут же ныряет в подсобку, предваритель-
но бросив:
- Погуляй тут немного.
Это значит, чтоб не торчал у прилавка. Обращение на "ты" к поку-
пателю, независимо от пола и возраста, также одна из оригинальностей
нашего Венички. Да и что тут такого! Отношения-то ведь - родственные!..
Но вот в глубине подсобки появляется Веничка... Наступает кульми-
национный момент его изобретательности. Лицо его сосредоточено, глаза
зорко следят за окружающими, правая рука спрятана за спиной... И весь
он в этот миг окутан такой таинственностью, что напоминает какую-то
знаменитость из французского детективного фильма тридцатых годов...
Наконец, убедившись, что в зале посторонних нет, он неожиданно властно
приказывает:
- Выйдете лучше здесь, - и этак выразительно косит глазами за
прилавок...
И тут с вами происходит какая-то фантасмагория. Вы невольно робе-
ете и, как последний мелкий воришка, проскальзываете за прилавок. Ве-
ничка тут же каким-то неуловимым движением суёт вам в руки пакет, и
вы, ощутив его мягкую тяжесть, с удивлением замечаете, что ваше сердце
гулко рвётся из груди, а чьи-то ноги очень быстро несут вас по спаси-
тельному чёрному ходу... Да, вот когда вы по-настоящему оцениваете Ве-
ничкины "незаурядные" способности! В этот миг вы бурно переживаете
своё нравственное падение и истово клянётесь, что "клюнули" на Венич-
кины трюки в последний раз...
В полуобморочном состоянии вы, наконец, оказываетесь на заднем
дворе и... облегчённо вздыхаете. А по дороге домой сердце начинает
биться ровнее, и вы уже думаете о том, что не так уж и плох этот па-
рень. Ведь печёнка-то - дефицит! А ну-ка, начни он её продавать каждо-
му... А тут - обоюдная выгода. Нет, что ни говорите, а в "родственных"
отношениях что-то есть.
Сентябрь 1980 г.
* * *
Н-да... Вот сейчас прочитал я свою запись десятилетней давности и
подумал: и вот эту-то - такую спокойную, размеренную жизнь - через ка-
ких-то пяток лет назовут "застоем"! В ругательном смысле, конечно. Но
спрашивается, уж чем же так плох был этот "застой"? Ведь, шутка ска-
зать, - сорок лет без войн и потрясений! Огромная страна жила, как
единый организм. Да, жили планово - от съезда к съезду: "расширяли",
"углубляли", "совершенствовали"; поднимали целину, строили БАМ, приду-
мывали разные почины... - такая была политика! Что и говорить, шороху
нагнать, пыль в глаза пустить - это нас хлебом не корми. Ну а в бы-
ту-то, в обыденной-то жизни, - ведь ничего не менялось! Цены - десятки
лет - стабильные, уклад жизни - стабильный. Живя на одну (самую сред-
нюю) зарплату, можно было с семьёй провести отпуск на югах, а если
зарплата поприличней, то и за границу махнуть... И везде к тебе - с
почтением. Везде себя Человеком чувствовал. О завтрашнем дне никто и
не думал, разве что старики потихоньку себе на похороны откладывали...
А уж как весело-то было! Парады, демонстрации... Без песен и
анекдотов ни одно застолье не обходилось.
А теперь? Застолье - по телевизору глядим. Там - весело, на вся-
ких "презентациях" шампанское льют рекой. А у нас, пенсионеров, не
всякий раз хлебушек на столе бывает.
Да, смешливое "застойное" времечко было. Смеялись по поводу и
без. Ну, например, причмокивал свою челюсть старый Генсек. Смешно?.. А
вот в девяносто втором один молодой "реформатор" чмокал, чмокал, да и
"причмокнул" сбережения всего населения страны! Правда, теперь не чмо-
кает - в президенты метит. Ну да, как говорят, хотеть - не вредно...
Однако вот не смеёмся. А, признаюсь, порой - просто плакать хочется.
Так как же мы дошли до жизни такой? - спрашиваю я себя и, переби-
рая страницы своего неожиданного многолетнего творчества, пытаюсь от-
ветить на этот, как заноза, засевший в меня вопрос. И, чувствуя, как
где-то в глубине души начинает расти раздражение, так и хочется ска-
зать: вот с таких "творцов", как наш Веничка, всё и началось. И,
представьте, отчасти (!) такое заявление вполне имело бы под собой ос-
нование, так как именно Веничка оказался главной фигурой ЧП, потрясше-
го не только дружный, годами спаянный коллектив продмага, но и спокой-
ную, тихую жизнь всего посёлка. Однако не в Веничке суть. А в чём?
Попробуем разобраться. А потому начнём всё по порядочку, в хронологи-
ческой, так сказать, последовательности...
"ХОЗЯИН" ПРИЕХАЛ!
Заведует нашим продмагом пожилая, в меру сварливая, но в сущности
добрая женщина - Вера Фёдоровна. О доброте её свидетельствует хотя бы
тот факт, что в прошлом году, когда мне пришлось к ней обратиться по
одному довольно щекотливому вопросу... (представьте, в бутылке коньяка
"Плиска" оказалась "Старка"!), так вот Вера Фёдоровна, и слова не ска-
зав, заменила бутылку на другую, не распечатанную. Или ещё... У нас
дома нет телефона, а телефонные автоматы в будках хулиганы-мальчишки
постоянно ломают. Приходится обращаться к Вере Фёдоровне, чтоб разре-
шила позвонить, и она, как правило, разрешает.
Вот и сегодня сижу это я у неё в кабинете, диск накручиваю, а там
- пи-пи-пи - занято, значит. Вера Фёдоровна сидит напротив, на счётах
косточками щёлкает и в тетрадочку что-то записывает. Тихо так, покой-
но... А за окном такая осенняя лирика...
Вдруг слышим, кто-то бежит по коридору. Дверь приоткрывается, в
неё просовывается голова Венички и сиплым, срывающимся голосом выдыха-
ет:
- Хозяин приехал!
Веничка тут же исчезает, а мою заведующую, словно катапультой из
кресла выбрасывает. Схватив огромную связку ключей со стола, она, как
безумная, вдруг заметалась по комнате, причитая:
- Ну, дождались! Ну, будет нам теперь! Ох, будет... А вы чего си-
дите? - вдруг напустилась она на меня. - Вы что, не слышали - хозяин
приехал?! Немедленно уходите!
Не успев сообразить, кто такой "Хозяин" и почему его так надо бо-
яться, я в мгновение ока оказываюсь за дверями конторки и, забыв про
ревматизм и старые боевые раны, как молодой резвый конь мчусь по кори-
дору, стремясь успеть, значит, выскочить за прилавок до его прихода.
Но - поздно. В дверях налетаю на высокого худощавого человека с хищным
птичьим лицом и интуитивно понимаю, что это и есть "Хозяин"! Его яст-
ребиный холодный взгляд пронизывает меня насквозь: мол, кто таков и
чего тут тебе надо?.. Испугавшись, что осложнил для Веры Фёдоровны и
без того неприятную ситуацию, я вдруг почувствовал, как под взглядом
Хозяина съёживаюсь, стремясь уменьшиться в росте, и, словно нашкодив-
ший кот, шмыгаю за прилавок...
Стою это я в торговом зале, с трудом перевожу дыхание и неприятно
ощущаю, как коленки дрожат, а сердчишко этак нехорошо подпрыгивает, и
всего меня бьёт сильнейший озноб. Футы, думаю, вечно из-за этих "родс-
твенных" отношений какие-то волненья приключаются!..
- Что будем брать? - вдруг отрезвляет меня насмешливо-учтивый го-
лос Венички. И тут только соображаю, что стою у мясного прилавка и
бессмысленно вперяю в него глаза. А, как вы уже знаете, товар на этом
прилавке никогда не раскрывает наличия. Вот и сейчас на нём несколько
тощих, рёберной части кусков говядины, да на заднем прилавке несколько
вялых кочнов капусты, свидетельствующих о том, что в сезон уборочной
страды и наш продмаг не стоит в стороне от прогрессивного метода пря-
мых связей по системе "поле - магазин".
- Хорошо, что успели выйти, - не дожидаясь ответа, доверительно
продолжает Веничка, и при этом на его губах такая улыбочка бродит, а в
заплывших глазках такие бесенята скачут, что и дураку ясно: попался
плутишка, но надеется и на сей раз сухим из воды выйти. Признаюсь, мне
очень хотелось расспросить его о важной персоне, но из-за озноба мои
челюсти будто свело.
Огляделся: в зале всего несколько человек, в очереди в гастроно-
мический. Инна Авдеевна сосредоточенно работает и всё поглядывает на
дверь, так неудачно выплюнувшую меня и поглотившую грозного "Хозяина".
Одним словом, в воздухе витало приближение грозы, и даже очередь
замерла, как сапёр перед взрывом...
Вдруг лицо Веничкм просияло сладчайшей улыбкой, обозначив глубо-
кие ямочки в краснобоких щёчках-яблочках, и весь он подался вперёд,
будто собирался кому-то на шею броситься. Оглянулся и вижу: из подсоб-
ки стремительно выходит "Хозяин" и развевающиеся полы его чёрного пла-
ща несут его прямо на нас. Следом семенила заведующая. Голова её была
как-то странно втянута в плечи, а норковая шапка на ней то и дело
подпрыгивала.
Заскочив за прилавок, "Хозяин" окинул презрительным взглядом его
содержимое и вдруг налетел на тощие куски мяса, словно ястреб на свою
жертву.
-Это мясо? Это товар? - рокотал он, подбрасывая иссиня-красные
куски мяса, словно жонглёр кегли. Куски взлетали и падали, гулко уда-
ряясь костями о прилавок.
- Извините, извините, мы примем меры... - лепетала, еле шевеля
губами, бедная Вера Фёдоровна. В подтверждение своих заверений она то
и дело прижимала к груди судорожно сжатые в один большой кулак ладони
и кивала головой, отчего её чудная норковая шапка каждый раз подпрыги-
вала.
- Это вы чем торгуете? - с новой силой возопил "Хозяин", ухватив
за огромную кочерыжку вялый кочан капусты и тыча им в нос заведующей.
Щёки Венички из краснобоких яблок враз превратились в две безжиз-
ненные тыквы и тоже подпрыгнули. Он стремглав кинулся в подсобку и в
мгновение ока притащил на пузе несколько огромных сочных кочнов, но...
было уже поздно. "Хозяин", закончив "цирковое" представление, стреми-
тельно вылетел из магазина, вскочил в "москвич" и укатил, взметнув за
собой облако пыли.
И все, кто был в магазине, ещё долго не могли оторвать глаз от от
огромного, во всю стену торгового зала, окна, будто ждали продолжения
детектива, неожиданно прерванного на широком экране кинотеатра. А нес-
частная Вера Фёдоровна всё продолжала кланяться вслед уехавшему "моск-
вичу", подобно заведённой механической кукле, и всё что-то бубнила,
бубнила себе под нос, истово прижимая руки к груди...
Первым опомнился Веничка.
- Фу! - шумно выдохнул он, грохнув кочнами о прилавок. - И как
это его принесло?! Видать, кто-то капнул, не иначе.
- Ой, - сказала Инна Авдеевна, - будто на казни побывала. Руки до
сих пор трясутся... - и как-то неловко засмеялась.
- Уф, как напугал! - перестав, наконец, кланяться, выдавила из
себя заведующая. - Ну и будет нам теперь!.. Дождались-таки...
И, ни на кого не глядя, вялой, ватной походкой поплелась за при-
лавок...
Октябрь 1980 г.
* * *
Как оказалось, тем самым "Хозяином", что страху нагнал, был
кто-то из торга: не то сам директор, а, может, кто и помельче - не
имеет значения - важно, что он так круто завернул, что на протяжении
нескольких последующих лет в магазине, что ни день, а всё какие-то пе-
ремены происходили, пока в его жизнь не ворвалась горбачёвская "пе-
рестройка"... Но этот разговор у нас ещё впереди, а пока о продмаговс-
ких переменах...
ПЕРЕМЕНЫ
Первым делом, значит, уволился Веничка. В продмаге по этому пово-
ду состоялся закрытый ужин. Говорят, горше всех на нём плакала заведу-
ющая: в торге-то ей пригрозили, что на пенсию отправят, как только за-
мену найдут. А Веничкин отдел закрыли. Говорят, по санитарным нормам
не так оборудован.
Серафима Игнатьевна на почве нервного расстройства совсем занеду-
жила, так что сдачу стала давать ещё медленнее. Одна лишь Инна Авдеев-
на не теряет присутствия духа, так что, можно сказать, на неё теперь
"вся Европа смотрит".
Ниночка
Наконец-то заработал винно-бакалейный отдел! Нет, он работал и
раньше, но уж очень нерегулярно. Не имел, так сказать, своего постоян-
ного продавца и был на подхвате: кто из продавцов посвободней, тот и
отпускал в нём товар по мере надобности. Случалось, и сама заведующая
за прилавком стаивала, особенно с одиннадцати до двенадцати часов,
когда на соседней стройке был обеденный перерыв. В это время, сами
знаете, вино - самый ходкий товар. Нарушение правил, конечно, но ведь
план-то выполнять надо!..
И вот в этом отделе вдруг появляется своя, персональная, так ска-
зать, хозяйка. Звали её - Ниночка. Ниночка оказалась человеком на ред-
кость общительным. Бойкая да весёлая, так что все мы её сходу полюбили
и стали почитать за свою, родственную.
У Ниночки было круглое бело-розовое лицо с вздёрнутым носиком,
пухлым ртом и маленькими лукавыми глазками. Лукавинку придавал правый
глаз, который слегка заскакивал. И вся она - в белоснежном накрахма-
ленном халатике и белом фартуке - была такая белая да круглая, словно
сдобная булка, замешанная на густой деревенской сметане. Так что рото-
зеев и поклонников вкруг неё сразу образовалось множество. Приятно,
знаете ли, не просто бутылку купить, а принять её из милых женских ру-
чек.
Правда, ажиотаж вокруг нашей Ниночки длился не долго. И трёх дней
не прошло, как как под правым глазом развесёлой мордашки расцвёл со-
вершенно безобразный сине-багровый "фонарь"... И, к сожалению, как мы
убедились потом, такие "фонари" на личике хозяйки винно-бакалейного
отдела были не редкость и расцветали всеми цветами радуги в самых нео-
жиданных местах. Этот печальный факт, как оказалось, был следствием
ужасно ревнивого характера Ниночкиного супруга, так что поклонников у
неё вскоре поубавилось...
Зато, надо сказать, оставшийся "костяк" помогал ей без особых
усилий выполнять и перевыполнять и план, и соцобязательства, причём не
только её отдела, но и магазина в целом. Так что с Ниночкой приходи-
лось считаться не только заведующей, но и всем её коллегам. Ну, одним
словом, дело у Ниночки процветало, контакты с покупателями крепли и с
каждым из них устанавливались свои особые отношения. Интересная де-
таль: некоторые из Ниночкиных постоянных покупателей уверяли меня, что
по тому, как косил её правый глаз, они всегда без слов узнавали, есть
"бормотуха" или нет...
Своего постоянного покупателя Ниночка поощряла разного рода при-
вилегиями. Например, посуда в отделе, как правило, не принималась
из-за отсутствия тары. И, действительно, ящики с винной посудой выси-
лись до потолка. Но у "своего" покупателя бутылки принимались в любое
время. Правда, по определённой таксе: за девять бутылок из десяти -
плачу, а десятая - за так, вроде как поставить некуда... Но это ме-
лочь, конечно.
Хорошую прибавку к своей зарплате предприимчивая Ниночка открыла
для себя, став по совместительству приёмщицей хлеба. Конечно, за сов-
местительство платят, но не в зарплате дело. Как говорится, хлеб -
хлебом, да не хлебом единым жив человек! Хлеб-то, как известно, рано
привозят, и вот на Ниночкин ранний огонёк потянулись со всех концов
посёлка поклонники "зелёного змия". Ни свет - ни заря, а уж глядишь -
покупатель тут как тут, сам в карман деньги суёт, культурной обслуги
требует. И Ниночка пошла навстречу покупателю: рубь сверху - и все де-
ла! Но этим Ниночкины "способности" не ограничились, и на протяжении
последующих месяцев она не переставала нас удивлять.
Ещё, так сказать, одна грань её таланта проявилась, когда в цент-
ре продмага появилась касса... Не касса, а настоящий трон, на котором
восседала Ниночка, и её разноцветные "фонари" светили поверх толпы, то
бишь очереди, которая теперь постоянно скапливалась то у кассы, то в у
винно-бакалейного отдела, так как и то и другое обслуживала одна Ни-
ночка, разумеется, с удвоенной энергией. Зато совершенно исчезли оче-
реди в других отделах, даже у Инны Авдеевны!
А происходило это так. При открытии магазина Ниночка восседала в
кассе. Чеков набьёт, чтоб дать работу другим отделам; за это время
подсоберётся очередь в собственном, и - прыг - из кассы за свой прила-
вок. Отпустит товар на выбитые чеки и - прыг - обратно в кассу. И так
целый день. Пока она туда-сюда прыгает, глядишь - очередь то в кассу,
то у её отдела выстраивается, за то остальные продавцы своих покупате-
лей ждут-не дождутся, пока они с чеками к ним подойдут. Н-да...
Энергичная была женщина! В связи с современным дефицитом рабочей
силы - чем не многостаночница? Но всё же в полную силу Ниночкины "спо-
собности" развернулись, когда появилась новая заведующая...
Июнь 1981 г.
Новая заведующая
Как ни печально, но всему на свете приходит конец. Ушла на пенсию
и наша милая Вера Фёдоровна. А на её место пришла новая, да такая кра-
сотка - глаз не оторвёшь! Продержалась она у нас, правда, не долго, но
память по себе оставила...
А было это так. Захожу как-то в магазин - и ничего понять не мо-
гу. Касса не работает, бакалея закрыта, а бутылки с вином - все до од-
ной - в гастрономию переехали. И там - над сыром, маслом и вином ца-
рит,.. кто бы вы думали? Ну, конечно же, наша Ниночка! А рядом с ней,
сверкая бриллиантами в ушах и золотыми кольцами на ручках, новая заве-
дующая... Чёрные с поволокой глаза из-под собольей шапочки на мир с
презрением поглядывают, и всё-то внимание её на Ниночке сосредоточено.
По всему видать, она её опекает и пестует. То прикажет рабочему ящик
подать с вином поднести, то сама поможет масло нарезать, то деньги от
покупателей примет, и всё выручку тут же подсчитывает. Щёки у Ниночки
то ли от такого внимания начальства, то ли от усердия, пылают, как ма-
ков цвет. И всё-то она с начальницей советуется, без неё грамма не
взвесит... Ну, чисто голубки за прилавком воркуют!.. И на всю эту их
воркотню терпеливо взирает длиннющая очередь... Прямо скажем, непри-
вычная картина для нашего продмага...
Стоим, значит, с ноги на ногу переминаемся, но постепенно терпе-
ние у всех начинает лопаться. Не выдерживаю и я - и что-то там по по-
воду отпуска сметаны говорю: мол, нехорошо горлышко у банки пальцем
подтирать, да после этого его ещё и облизывать!.. Тут красавица на ме-
ня как из-под собольей-то шапочки глазками - хрясь! Да как язычком,
словно бритвочкой по шейке, тихонечко так, как полоснёт:
- Вы что, не видите, что человек в отделе первый день работает?!
Не нравится, в другой магазин идите. А насчёт нашей гигиены не беспо-
койтесь, мы все здесь проверенные.
Ну, дела, думаю! Видать, Инна Авдеевна заболела, а заменить не-
кем. И тут, значит, глядь в сторонку-то - а Инна-то Авдеевна, оказыва-
ется, тут, в хлебном отделе стоит, и вся такая из себя сердитая и всё
в сторону своего бывшего отдела громы-молнии метает. Кажется, одними б
глазами воркующих голубков испепелила... Тут я вообще что-либо пони-
мать отказался.
Объяснила мне эту ситуацию, уже спустя месяц, сама Инна Авдеевна.
Новая-то заведующая дамой на редкость смелой оказалась и свою деятель-
ность начала лихо. Собрав производственное совещание, она сразу же за-
явила, что её-де не интересует, кто как работает, так как у неё свой
стиль работы и, кто с ним не согласится, пусть сразу же подаст заявле-
ние об уходе. А "стиль" был предельно прост: каждый из продавцов дол-
жен ежедневно класть в карман заведующей, так сказать, часть собствен-
ной прибыли, причём для каждого отдела была установлена своя такса,
соответственно выручке...
Серафима Игнатьевна, будучи человеком сугубо честным, сразу поня-
ла, что "стиль" этот ей не подходит, и тут же подала заявление "по
собственному желанию". Правда, в противном случае новая заведующая ей
пригрозила, что уволит по статье, касающейся её известного недуга.
Инна Авдеевна новому "стилю" воспротивилась, но уходить в угоду
сумасбродной начальнице не захотела, поэтому сразу попалась в неми-
лость и была тут же переведена в хлебный отдел.
Зато Ниночка с лёгкостью, свойственной её характеру, согласилась
на все условия, вот только "образования" в условиях новых требований -
на что уж ушлою была! - а тут ей явно не хватило. Ликбезом занялась
сама заведующая, щедро передавая своей подчинённой "крупицы накоплен-
ного мастерства". И Ниночка опять преуспевала. Н-да...
Кончилась эта история сразу после посещения Инной Авдеевной свое-
го торга. Заведующую сняли и перевели в другую точку с временным пони-
жением в должности. Ниночка уволилась, а Инна Авдеевна благополучно
водворилась в свой гастрономический отдел. И все мы радовались тор-
жеству справедливости.
Декабрь 1981 г.
Коленька
После полуторагодового перерыва снова заработал мясной отдел.
Правда, мясо теперь бывало только с утра и только фасовка. Видимо, по-
этому сюда же перекочевал и винный.
Новый мясник - Коленька! Внешность, скажу я вам, - пианист иль
писатель - не отличишь! Цирк! А обхождение... - чисто интеллигент. Да
говорят, будто и образование-то у него высшее.
Не удивительно, что все мы сразу его зауважали. Не в пример быв-
шему Веничке, наш Коленька всё время за прилавком. Он даже из дома
портативный телевизор принёс и на прилавок поставил. Пожалуйста, при-
ходи, бери товар, а если чего нет, смотри телевизор, развлекайся куль-
турно - не жалко.
Захожу как-то раз, смотрю - Коленька на прилавок облокотился -
телевизор смотрит. А рядом, в гастрономическом, - очередища!.. И про-
давца нет. Инна-то Авдеевна недавно на пенсию ушла, а вместо неё взяли
новую. Спрашиваю у очереди, мол, где продавщица-то? А, говорят, машину
с товаром разгружает. Очередь, естественно, возмущается, заведующую
требует, грозится ихнему начальству в торг жалобу написать...
И вот выходит продавец. Все сразу на неё как накинутся, а она в
слёзы: мол, не разорваться же ей, если машина с продуктами пришла, а
заведующая в торг уехала!..
А надо сказать, что заведующих после нашей Веры Фёдоровны за
два-то года штук пять сменилось. Мы их даже в лицо не успевали запом-
нить, а эту, последнюю, в магазине и совсем не было видно. За то и
прозвали мы её Невидимкой. Всё она по базам, да по торгам, а что в ма-
газине творится, одному лишь покупателю известно. Естественно, что и
продавцы в нашем продмаге тоже долго не задерживались. Не успеешь, бы-
вало, имечко узнать, глядь - на её месте уже другая стоит. Ты её: "Ва-
лечка!" А она тебе: "Не Валечка, а Манечка (или Зоечка)..." Непорядок,
конечно, но что поделаешь!..
Тут подхожу, значит, к Коленьке. Пардон, говорю, нет ли чего мяс-
ного? Коленька сразу от телевизора оторвался, с прилавка привстал и
вежливо так, с улыбочкой говорит:
- С утра всё было. Пораньше приходите. Впрочем, может быть, вас
печёнка устроит? Только она два с полтиной будет стоить...
И представьте, я на сей раз не растерялся, а тоже улыбнулся и так
же вежливо, чтоб не обидеть:
- Знаете, Коленька, а вот у вашего предшественника печёнка по два
была.
- Ну, вспомнили! - откровенно развеселился Коленька. - Это ж ког-
да было! теперь уж цен таких давно нет.
И тут я, к моему стыду, почувствовал, как предательская краска к
лицу приливать стала. Дурацкая, знаете ли, совсем несовременная при-
вычка организма выдавать смущение и робость. Коленька, заметив моё
смущение, вдруг совсем по-приятельски, подбадривающе так, объясняет:
- Понимаете, нам печёнка не положена. Мне один экспедитор свою
продал...
- Не хочешь - не бери, - удачно вставил я знаменитую Веничкину
фразу.
- Вот именно! - удивился Коленька и уже совсем, как лучшему дру-
гу, подмигнул, и мы, к обоюдному удовольствию, весело так рассмея-
лись... Н-да...
Октябрь 1982 г.
* * *
Одним словом, все эти "перемены" покупателю не на пользу пошли.
Как говорится, предприятие расширялось, "родственнички" менялись, как
перчатки, а родственные отношения... дорожали.
Продолжение: рассказ "Как у людей..."
|
