Назад к главной странице

РУССКИЕ ДОЛЖНЫ ОБЪЕДИНИТЬСЯ!

Диалог писателя Геннадия Шиманова с ректором Института тринитаризма Сергеем Магнитовым

С.М. Национальная мысль или, как её ещё определили русские философы, русская идея, - она всегда противостояла Западу, американизму и любому национальному эгоизму! Но в конце уходящего столетия она, выражаясь языком коммунистов, не овладела массами. Причин тут много - есть и объективные и субъективные - но как всё-таки сделать так, чтобы национальное самосознание русских, которое сегодня подавлено, угнетено, возродилось?

Г.Ш. Одна из важных тем, требующих исследования, - это необходимость создания идеологии, альтернативной тому, что мы называем идеологией "нового мирового порядка". Чтобы её создать, нужно уяснить, что это такое за ИДЕОЛОГИЯ "НОВОГО МИРОВОГО ПОРЯДКА"! В газетах везде кричат о том, что это плохо. А почему - плохо? каковы её характерные черты? - у нас ведь разбором этого не занимаются.

Прежде всего она имеет характер чемодана с двойным дном, как и идеология "прав человека". Это для бандитов всегда характерно: на поверхности они выступают с гуманной такой личиной - права и свободы (!), а на самом деле там самая жёсткая, бандитская идеология в интересах талмудического еврейства. Масонство является только инструментом для них.

В первую очередь они уничтожат русский народ, потом они будут уничтожать другие народы. Сначала - православие, потом - опять-таки, другие. В конце концов они готовят такой концлагерь, который в страшном сне никому не снился. Даже фантасты наши не описали достаточно ту систему, которая готовится. Я с этим столкнулся, когда был в диссидентстве.

Поскольку я пришёл к вере, когда было хрущёвское гонение на религию, то я по той простой логике, примитивной, что вот Советская власть - безбожная, гонит христианство, - значит, плохая, и я стал где-то внутренне антисоветчиком, хотя в политической деятельности участия не принимал. И вот, будучи "внутренним антисоветчиком", я и вошёл в среду известных тогда диссидентов. И, когда я стал писать в "самиздате" более-менее открыто, меня, облепили диссиденты.

Но, разговаривая с ними, я стал понимать, что они - враги русского народа и православия. На ранних стадиях моего диссидентства я как-то об этом не задумывался, но когда мне это открылось, у меня с ними произошёл крупный скандал, после чего они меня, естественно, постарались ославить, прилепив ярлык антисемита, фашиста, черносотенца, агента КГБ и так далее. И тогда я подумал, что, рухни сейчас Советская власть, они придут к власти, - и тогда всем нам будет хана, - поэтому уж лучше пусть Советская власть существует, а за это время мы, может быть, как-то сорганизуемся.

А дальше - больше. Был у меня друг, ныне покойный, Феликс Владимирович Карелин, который как-то сказал: "Слушай, а чего ты, собственно, против своего социализма выступаешь? Социализм - это хорошая вещь..." Я: "Как - хорошая?! Это же - Маркс, Энгельс?.." - "Да вот ни хрена подобного! Они лишь только изуродовали идею, а идея эта - самая что ни на есть положительная". Ну, я сначала покобенился, а потом, в конце концов, признал, что правильна его мысль. И чем дальше, тем больше я становился сторонником и социализма, и Советской власти, не переставая быть диссидентом, потому что в марксистской форме я эту идею не принимал - в форме безбожия, космополитизма и отрицания семьи.

Поэтому, прежде чем организовываться, надо выдвинуть идеи, которые должны быть воплощены в организации, правильно?

С.М. Я давно думаю над теми вопросами, которые вы ставите, и пытался соединить, скажем так, интеллектуальный потенциал русского ведизма (условно назовём так называемое язычество), православия и русского коммунизма, если уж вы хотите. Но самое парадоксальное состоит в другом: ни тот, ни другой, ни третий не желают друг друга слушать, зацикливаясь на своих собственных догмах. Сейчас марксисты превратили свою доктрину уже в религию, со своими культами, со своими ритуалами. Соответственно, мы сейчас имеем три культовых претензии на русскую идеологию, которые находятся в очень жёсткой конфронтации, в связи с чем меня лично интересует один простой вопрос: как сделать так, чтобы носителей этих трёх претензий посадить за один стол и заставить друг друга выслушать и выяснить, наконец, кто и на что имеет претензии и в какой сфере? Ну, разумеется, с вытекающими отсюда законодательными, финансовыми и организационными переспективами. Вот как это сделать?

Ведь если мы сейчас поведём с Вами доктринальный диалог, я могу сразу сказать, что мы ни к чему не придём. Но вы считаете себя русским, и я считаю себя русским. Я могу вам сейчас, допустим, привести язычника - очень честного и порядочного человека, который скажет: и я - русский. Я мог бы привести сюда своего отца, который русский, но коммунист, и он хочет им остаться. Понимаете, - три претензии, причём глобальные, так как у каждой - на выражение русской идеи - свои аргументы: русские ведисты скажут, что у них многотысячелетняя история; православные - что у них тысячелетняя история, внёсшая величайший вклад в русскую культуру; а коммунисты - что в их период Россия обрела невиданную доселе мощь, и впервые русский народ стал реальным мощнейшим субъектом мировой истории...

Г.Ш. Я согласен, что это кардинальный вопрос, и поэтому думаю, что ничего не получится, если наши патриотические лидеры этот вопрос не будут обсуждать. Ведь почему такая сложилась ситуация, о которой вы рассказали? По той простой причине, что у нас вообще не принято обсуждать вопросы. Русских обокрали не только, там, материально, идеологически, - нас обокрали в культуре говорения! Типичный пример: вот сидят трое русских людей, разговаривают... Через три - пять минут вспыхивает спор, иногда до драки могут дойти, но все расходятся со своим мнением. О чём это говорит? Это говорит о том, что русские обкрадены по части культуры разговора, а это очень важная вещь.

Вот возьмите любой мотор, машину - не будет там смазки, там через пять минут начинает всё тереться, краснеть, и потом вспыхивает пламя - и всё сгорает. Смазка есть - всё нормально работает. Вот англичане, когда ко мне приходили лет двадцать назад, я первое, на что обратил внимание, это отличие их разговора от нашего. Мы говорим: "Да ты ошибаешься!" - а потом: "А ты, там, такой-сякой..." А вот они: "Я думаю не так..." Это их ценное качество. Кстати, им обладали наши старообрядцы! Когда были в начале XIX века споры на религиозные темы, они демонстрировали прекраснейшую культуру говорить. Так вот, чтобы решить этот вопрос, необходимо научиться говорить друг с другом! А всех тех, кто начинает при обсуждении себя неправильно вести, тут же выводить, потому что диалог невозможен при эмоциональном отношении.

Почему это эмоциональное отношение у нас появилось? Это не случайно. Общепризнано, что в душе человека есть три силы: умственная, эмоциональная и воля. В русском народе, в силу определённых исторических обстоятельств, было подавлено умственное начало - главное, организующее. И у нас на первый план вышла эмоциональность, а интеллект подавлен, и воля тоже подавлена. Чтобы исцелиться от этой болезни, мы должны суметь критически взглянуть на себя, на причины своих поражений как бы со стороны!

Я вот по себе знаю эту психологию. Допустим, нам говорят: сволочи, там, такие-сякие русские! У меня сразу появляется ответная реакция: да нет, мы хорошие - вот посмотрите, у нас есть Достоевский, у нас такая музыка и т.д. Я сначала всё это принимал за чистую монету, считал, что реакция с нашей стороны абсолютно оправдана! Но потом я понял, что наши враги специально загоняют нас в угол, чтобы мы не могли сами на себя посмотреть, чтоб мы только оправдывались, только себя хвалили. А это значит, что мы не сможем на себя посмотреть действительно зорким взглядом и определить: и характер нашей болезни, и её происхождение, и способы её лечения. Вот я считаю, что это одна из очередных задач русского народа - суметь возвыситься над критикой русофобов и ей противопоставить свою самокритику.

Вот, если мы сумеем подняться на такой уровень, то окажется, что многие претензии, о которых вы сказали, в значительной степени потеряют свою остроту, и тогда уже появится возможность разговора, понимания на новом уровне.

С.М. Тем не менее, стоит совершенно конкретная задача: вот сидят четыре человека - православный христианин, ведист, коммунист и тринитарий, как я (тринитаризм или "тринитас" - Троица! - родилась в 325 году, и сделал это конкретный человек - Афанасий Александрийский в борьбе с арианами - мощнейшим монистическим движением. То есть к православию это не имеет никакого отношения). Так вот как, во-первых, очень чётко выявить русское начало в этих доктринах? - раз - и как их объединить? - два. Вы как православный, надеюсь, не будете отрицать, что ритуальное съедение блинов - это древнейший языческий ритуал, который вошёл в контекст православной Масленицы, например? Или не будут же коммунисты спорить с тем, что, скажем, иерархическая идея моносистемы так или иначе сопрягается с идеей монархии, которую провозглашает православие? Никто с этим спорить не будет. Так вот как без конфликтов, без мордобития решить вопрос - не с врагами, а - с друзьями?

У меня, например, проблемы и с теми, и с другими, и с третьими. Почему? Потому, что я очень чётко знаю, где русское рациональное зерно в первом, во втором и в третьем. Но, когда я говорю, что ХРИСТИАНСТВО И ПРАВОСЛАВИЕ - это вещи антагонистические, или, что МАРКСИЗМ и КОММУНИЗМ - разные вещи, говорю об этом, допустим, ортодоксальному коммунисту, а он на меня набрасывается, как на лютого врага! Понимаете? Тогда я ему: слушайте, а когда вы последний раз читали "Капитал" Маркса? Он говорит: "А я его вообще не читал!.." Тогда как же вы со мной диалог ведёте? У меня, допустим, на эту тему книга написана, а какое основание вы имеете для того, чтобы со мной вести такой ортодоксальный диалог?.. В итоге он остаётся при своём мнении, и я, неудовлетворённый, ухожу из этого диалога.

Или... Говорю православному христианину: а ты знаешь, что, скажем, в Библии очень чётко обозначены логические основы православной доктрины, и они обозначены в речи Иисуса? А логические основы имеют греческое происхождение, и их авторы известны - в частности, Платон и Аристотель? Подтверждение: есть такой закон - исключение третьего, то есть суждение может быть либо положительным, либо отрицательным. Помните, у Матфея: "... Либо да - да, нет - нет, всё остальное от лукавого..." Закон исключения третьего - в устах Иисуса Христа. Отсюда возникает вопрос об источниках: кто автор и какая доктрина когда родилась?

Я могу чётко и ясно доказать, что, допустим, христианство и православие - это абсолютно разные системы! Более того, они антагонистические системы. Я Зюганову задал вопрос ещё в 93-ем году, на Всемирном Русском Соборе, записка даже осталась: "Геннадий Андреевич, согласны ли Вы с тем, что коммунистическая и марксистская доктрины антагонистичны?" И он подтвердил это, что да, это так. Но другое дело, когда я его спросил: а почему же вы, Геннадий Андреевич, тогда об этом всему миру-то не скажете? А он улыбнулся и промолчал.

Я тогда спрашиваю тех же православных: ребята, и чего же вы не скажете, что православие, то есть тринитарная система, никакого отношения к христианству не имеет, потому что христианство родилось внутри назарейства, ессейства...

Так вот как всё это привести к единству? Ведь, пока не будет концептуального единства, концептуального фундамента в России, - разговаривать не о чем! Ислам всё съест: и православных, и коммунистов, и ведистов - с потрохами просто! Я знаю это, потому что я - уралец. Потому что под нашими пятками, чувствую, уже горит!..

Допустим, у меня есть определённая сумма интеллектуальных технологий, которая имеет достаточно серъёзные претензии на концептуальную власть... Ситуация такая. Вот я вам даю брошюрку "Центр идеолого-системного поединка". Поединок предполагает победителя и побеждённого, то есть сильного и менее сильного. А концептуальный поединок заключается в том, что если я представлю более мощные аргументы к тому, к чему вы представить более мощных аргументов не сможете, значит, вы, даже не признавая моей правоты, должны будете как бы отступить на шаг...

Г.Ш. Я прерву вас на минуточку... В конце Римской империи, когда она была языческой, язычникам, которые были интеллектуалами и обладали высокой культурой, христиане казались просто идиотами! Тем не менее, этих интеллектуалов, вопреки их уверенности в себе, победило христианство. Пусть победило на время, неосновательно, но тем не менее победило! Это я к тому, что вы всё время напираете на логическую обоснованность, в связи с чем я думаю, что логизм, конечно, вещь великая, но недостаточная, так как в истории действуют ещё и другие силы.

Почему я не могу дать проекта или технологии, как нам это нужно? Вовсе не потому, что у меня нет каких-то соображений на этот счёт, а потому, что эти соображения недостаточны. Мы не можем охватить всей полноты бытия, поэтому можно создать систему совершенно гениальную, но она будет бездействовать.

С.М. Геннадий Михайлович, в данной ситуации я начинал разговор, исходя не из принципов интуиции, религиозного восприятия, веры и так далее. Я настоял на слове "учение". Вы признаёте, что есть православное учение?

Г.Ш. Оно основано как раз на вере, это учение. Выкинуть веру вы не сможете ни в каком случае.

С.М. Нет проблем. Оставляем этот компонент, берём только часть учения. Вас устроит, например, интерпретация Иоанна Дамаскина? Или вас устроят постановления Вселенских Соборов?..

Г.Ш. Понимаете, вы сейчас затронули тему христианства, это же громадная тема! Христианство находится в состоянии катастрофы. Эту катастрофу надо описать. Надо описать, как из неё выйти. А просто к какому-то святому апеллировать или даже к решениям Соборов, это несерьёзно. Потому, что у нас было семь Соборов, и каждый последующий Собор уточнял мнение предыдущего, причём уточнял в формулировках. Мы после этих Соборов прожили 1000 с лишним лет, и мы сейчас должны без уточнения принимать то, что было? Это мы не можем.

Ведь обратите внимание на то, что христианство на этих Вселенских Соборах сформулировало только два вопроса: христологический вопрос и тринитарный вопрос. Следующий логически вытекающий из тринитарного вопроса, это вопрос экклезиологический, то есть о природе Церкви. По этому вопросу были высказаны отдельные суждения святых отцов, авторитетные, даже на самих Соборах. Но догматически вопрос по-настоящему разработан не был, формулы не было, почему и пошли последующие расколы. А экклезиологический вопрос заключает в себе вопрос социологии, потому что Церковь, природа Церкви - это тот идеал, к которому социум должен стремиться.

Поскольку в этом отношении замолчала христианская мысль, то на пустое место стала вся эта нечисть лететь, и свои собственные паразитические концепции созидать и их осуществлять. Так вот нам сейчас надо продолжить эту тему, без которой христианство не возродится.

С.М. Геннадий Михайлович, вы согласны с тем, что общество разрывается именно в концептуальном смысле, что оно уже разорвано, и его нужно соединить? Но как это сделать технически? Вот вы предлагаете сначала изучить христианскую историю. Хорошо. Я предлагаю, допустим, изучить десятитысячелетнюю дохристианскую историю. Давайте посвятим все государственные усилия на это!..

Г.Ш. Главный вопрос на сегодняшний день - это вопрос о самоорганизации русского народа. Надо собраться русским людям. Для чего? Прежде всего, чтобы выявить из той массы вопросов, которые существуют для русских людей, а их тысячи (!), самые важные - три, пять, десять вопросов - самые важные для практической самоорганизации. Я, например, считаю, что это такие темы: семья, русская община, территориальная, ну и школа, конечно, - самые, на мой взгляд, существенные.

У нас сейчас утрачено понимание того, что нынешняя семья с двумя началами - муж и жена - и даже с тремя-четырьмя началами, потому что дети тоже уже играют роль главы семьи - она уже изначально антисемейна. Нам нужно этот вопрос обсудить со всех сторон: какая должна быть семья, какой должна быть община, и может ли русский человек в одиночку что-то из себя представлять? Думаю, что ничего не может! У нас вот сейчас выйди на улицу, везде инородцы кучкуются - азербайджанцы, евреи и т.д. А я - русский - один!

Вот я знаю, что в подъезде есть один читатель "Нашего Современника", он мне случайно как-то сказал, что он видел мой портрет в этом журнале, - и всё! Мы с тех пор с ним не общаемся вовсе. Что-нибудь случись - придут ко мне ломиться в квартиру - мне позвонить некому! У меня защиты нет! Так вот, после того, как начнём возрождать национальный социум - с семьи, следующая задача - это община. Причём вне общины семья невозможна... Потому что семья в нынешнем атомизированном мире - это как рыбка, пущенная в серную кислоту! Воспитание детей в нынешней среде тоже невозможно, только если будет структурирована община.

Но надо иметь в виду, что ни семью, ни общину нельзя возродить, если не возродишь себя. Вот такие, какие мы сейчас есть, - пьяницы, курящие, слабовольные, мы не сможем организоваться. То есть, поскольку сейчас русское общество атомизировано, его нужно структурировать. Потому что атомизированное общество бессильно абсолютно, это не народ, а население. Но для того, чтобы структурировать, надо начать структурировать себя: надо чётко знать, как надо жить, что делать. Например, нужно структурировать своё время: как вставать, в какое время, что делать, планировать свою жизнь, структурировать своё пространство...

С.М. У Вас это разработано? Нет? А вот у меня, допустим, это разработано и я внедряю в жизнь. Нам необходимо, в первую очередь, сорганизовать внутри национальнопатриотического движения для начала хотя бы три-пять-десять человек. Этот вопрос о необходимости самоорганизации Русского народа занимает меня давно, практически с 91-го года. Так вот, первая организация, в которую я въехал ещё в Ленинграде, была крупная организация к тому моменту, уже газету выпускавшая. Я там сразу поставил вопрос: нужно создавать партийную школу. Человек, начальник организации (был потом депутатом Госдумы), мне улыбается и говорит: "Ну, Сергей, если б ты мне десять баксов предложил, было бы ничего, а то - партийная школа..." Этот человек очень известный сейчас в стране, и вы его знаете. И могу вам совершенно определённо сказать, что я вовремя оттуда ушёл. Вот вам необходимость самоорганизации русского народа: один - дурак, другой - провокатор, третий... То есть без концептуальной основы, без выверенного фундамента - разговаривать не о чем!

Г.Ш. Но это вообще принцип масонский - похерить внутреннюю самоорганизацию народа и всё предоставить на волю фюрера. А тот приведёт, куда нужно.

С.М. Вот вы мне говорите о семье, а я вам о том говорю, что без выяснения концептуальных основ, фундаментальных основ, мы никуда не двинемся и в самоорганизации тоже. Почему? Я объясняю. Принцип "лебедь, рак да щука" описан в басне. Так вот, получается, что мы оставляем воз там, где он стоял.

Г.Ш. Я сторонник того, что начинать надо с малого, а потом естественно возрастать. Сейчас нас три человека, потом будет пять-десять-пятнадцать. И если будет дан ход действительно соборному обсуждению, - ведь русские люди никогда русских проблем не обсуждали! За последние 500 лет не было у них такой ситуации!.. Это зафиксировано нашими публицистами ещё в начале XX века.

Так вот, если русские люди начнут обсуждать свои проблемы, они выработают сначала немножко, может быть, коряво, потом, дальше, - больше, лучше, и так, постепенно, они выработают свою национальную идеологию. И она будет усовершенствоваться, а работа, мысль необходима постоянно. А вот к какому-нибудь авторитету примкнуть - Шиманову, там, Солженицыну - это всё ерунда. Подумаешь, знаниями он там обладает...

С.М. Геннадий Михайлович, я тут хочу вас немножко разочаровать. Дело в том, что "национальная доктрина" уже выработана! Вот статья в газете "Сегодня": "Новая национальная идеология обрела автора". Пожалуйста! Автор идеологии Чубайс!..

Я этим занимался пять лет. Я прошёл все организации национально- патриотического толка: Лысенко, РОНС, РНС, Национально-государственная партия, движения, КРО и т. д. - все, кроме КПРФ. И пришёл я к тому, что стал создавать свою организацию, чем я не собирался заниматься никак!

Г.Ш. Если вы даже там и ставили вопросы, которые вы сейчас поставили, то я уверен, что ваши вопросы были как о стенку горох.

С.М. Правильно. Так вы же предлагаете просто прийти и потом толпой всех собирать!

Г.Ш. Я предлагаю собираться людям, понявшим дикость этого пути, по которому идёт наше антиидеологическое патриотическое движение, и собираться людям другого порядка, вырабатывать идеологию иного качества, чем они вырабатывают.

С.М. Нет, погодите, погодите. Что значит "идеология иного качества"? Вот, например, РОНС - Русский общенациональный союз. Это Игорь Артёмов возглавлял, - пожалуйста, православный христианин. При этом тут же такой же генерал Стерлигов и Герман Стерлигов - такие же православные христиане. Ну и что? Ну, я понимаю, я - тринитарий, я - логик, с их точки зрения, тупой! А они-то что сделали?

Г.Ш. Я считаю, что нужно разговаривать с теми людьми, которые действительно озабочены вопросом самоорганизации русского народа, а эти - не озабочены. Они озабочены лишь созданием своих партий.

С.М. А я знаю другое: есть молодёжь, обыкновенные молодые ребята, которые сейчас брошены... А ведь им только нужно дать хотя бы информацию... То есть есть огромное количество людей, которые готовы биться за Россию - железно. Но. Но они требуют у концептуального лидера - гарантий! Понимаете? Гарантий - что ты не обманешь, гарантий - что ты не жулик, что ты не сумасшедший.

Г.Ш. Ну а как можно дать такие гарантии? Отношения между людьми строятся не на гарантиях. Вот вы пришли ко мне, вы не знаете меня. Какие здесь могут быть гарантии? Но в ходе беседы, в ходе жизни всё-таки что-то выясняется. И настоящий лидер должен всей своей жизнью показывать, что он заслуживает быть лидером, что ему можно верить. А просто так лидеры, как пузыри, не возникают. Вот они возникли сейчас, там, всякие... Откуда они выскочили? Кто их поставил? - неизвестно. Наши дворянчики - омасонены, все они Западом питались. Русского у них - только маскировка была одна.

С.М. Геннадий Михайлович, наше поколение - прагматиков - требует результата, и достаточно быстрого. Почему? Потому что время требует, ситуация требует. Так вот я занимаюсь созданием концептуального рынка. То есть рынка знаний, идеологий, концепций, программ и так далее. Это предполагает следующие параметры: авторское право, то есть патентование; затем предполагается лицензировнаие. То есть интеллектуальная собственность - она персонифицирована. Если может быть персонифицирована интеллектуальная собственность частного человека, то более крупная собственность может быть персонифицирована и по национальному признаку. Иными словами, если в недрах того или иного народа, скажем, создавалось то или иное явление, оно является собственностью этого народа. Вы согласны с этим?

Г.Ш. В нынешнем мире - кто будет лицензировать? Это скорее морально, потому что фактически лицензированием занимаются определённые ненациональные силы.

С.М. Неважно, давайте мы предположим, что мы, национальные силы и мы ставим вопрос о собственности. Так вот, ситуация тут получается очень любопытная. Ведь православное христианство вышло полностью из недр греческой культуры! Оно базируется на греческой логике (метафизике), фактически целиком и полностью описана изначально на греческом языке, в разработке на протяжении 1000 лет участвовали в подавляющем большинстве греки, занесли нам её греки. Даже по признанию всех учёных, ещё в 16 веке, эта вера называлась греческой. То есть собственность того, что предлагаете вы в качестве основы для государственной морали, семейного воспитания и прочее, - она не наша! Понимаете, в чём парадокс?

Г.Ш. Я понимаю, что вы не христианин, и вы свою собственную точку зрения излагаете на христианство. Я с ней не согласен. Я считаю, что христианство - это вещь не греческая и не еврейская, она общечеловеческая. Более того, Христос пришёл ко всему творению, то есть и к животным, и к растениям и к стихиям. А что касается конкретики, как это преломлялось, да и я вот здесь ещё к слову сказал бы, что у нас как-то не принято отделять общечеловеческое от космополитического. Разница та, что космополитизм упраздняет национальное деление и даже внутренние национальные структуры, а общечеловеческое не упраздняет, а просто возводит это всё к общему единству. А космополитизм - это просто нигилизм национальный и во всех смыслах. Кстати, я не думаю, что христианство - это продукт греческой культуры.

С.М. Но, к сожалению, это факт.

Г.Ш. Что значит - факт? Просто вы высказываете свою веру, но я с этим не согласен. Вы постоянно как-то игнорируете этот вопрос веры, но он очень существенен. Всякие знания строятся в конце концов на вере! Даже если получше подумать, то возможно, что 2х2=4 тоже где-то тоже нельзя будет признать! В определённом состоянии можно сказать, что 2х2 - это сколько угодно! А? Я прекрасно понимаю, что масса вопросов есть, на которые мы смотрим совершенно различно, и это вполне естественно, потому что каждый из нас в какой-то своей среде рос...

С.М. Так вот, об этом и речь, понимаете, как вот это множество свести в единое, соборность? Как это сделать?

Г.Ш. Я повторяю. Я думаю, что нужно всё-таки выделить из множества вопросов самые главные. А самый главный вопрос, на мой взгляд, от которого зависит решение всех остальных вопросов, - это вопрос о Боге. Если у нас не будет здесь единомыслия, то во всех остальных отношениях у нас будет расхождение. Это кардинальнейший вопрос!

С.М. Вот видите! Вы подводите сразу свой фундамент. А давайте вот сразу представим: вот эти три человека: православный, коммунист, ведист. Все говорят: я - русский! И действия этих людей, можно точно сказать, что все они действительно русские люди, - и националисты! - может быть, не по убеждению, по языку, а по действию! Но вы сразу - свой приоритет: нет, давайте сначала о Боге договоримся! Признаем, а потом и говорить будем. Ведь так получается? Тот же самый ведист скажет, что замечательно, давайте о Боге! Вот Род, русское слово Род, вот она Троица, согласен. Так?

Г.Ш. Я опять возвращаюсь к тому, с чего начал: что надо выделить из массы вопросов самое главное. Главное, я сказал, это 3-5-7-10 вопросов. Без них, (я считаю главный вопрос о Боге, но мы не будем на этом зацикливаться). Я сказал уже: о семье, об общине и ещё, может быть, несколько вопросов, которые мы не решим, собравшись и посидев два или три часа. Нет. Это должно быть обсуждение на уровне общенациональном и постоянно. И вот в результате этого обсуждения люди будут приходить к каким-то определённым выводам. И никакие чисто логические конструкции, которые автоматически привели бы к победе, я думаю, невозможны. Их можно создать, но они на практике будут буксовать. Потому что они не учитывают массу моментов, в общем-то существенных, в том числе вопросов веры, общественной психологии.

С.М. А вы не допускаете, что я просто буду иметь дело с дилетантами?

Г.Ш. Все мы дилетанты. Понимаете, мы же все ограблены. Вот, всё что я имею, я получил не в школе, не от профессора. Всё, что я знаю, я знаю как дилетант, в процессе самообразования. Я потом, беседуя с кандидатами и докторами гуманитарных наук, постоянно убеждался в их полном невежестве. Я с тринадцати лет начал думать своей головой, а они были озабочены защитой своих диссертаций. Они все были под прессом идеологическим, а я литературу любую свободно мог читать, так что дилетантизм в нынешних условиях - это не такое уж плохое качество. Если философ дипломированный - то это, в общем, подозрительная вещь. Всё наше русское общество - оно дилетантское. И в этом, с одной стороны, его страшный недостаток, а, с другой, - может быть, громаднейшее достоинство.

Обратите внимание, что русские люди очень мало разговаривают между собой, может быть, потому, что всегда собирается общество смешанное, не только русское. Вот я по своим родственникам сужу. Сколько помню, у нас никогда по национальному признаку не собирались. Правда, были всегда в основном русские, но никогда на национальные темы не разговаривали. Боялись говорить на религиозные темы, боялись - на национальные темы, боялись на политические темы говорить. Всегда пирогов - полный стол, водки навалом, селёдка, там, что угодно есть, а разговоры на уровне: кто на ком женился, кто куда поступил, иногда - это уже самое высшее! - чего-нибудь про артистку какую-нибудь...

Меня лет 20 назад пригласил один еврей на день рождения. Это было начало 70-ых годов. Я принёс бутылку водки, ещё что-то, - тут же на стол. Тут же разлили - выпили. Закусочка, там, лёгонькая, свеколка... И сидят и ждут, пока следующий придёт. Следующий принёс, там, бутылку портвейна, разлили - выпили. Но! - разговоры у них были исключительно на темы самые общественные, чем они мне и запомнились. Были еврейские идеологические разговоры. У нас таких не бывает, а нам нужно стремиться, чтобы и у нас такие разговоры были! Надо, чтобы при разговоре не было ни татарина, ни цыгана, никого из нерусских. Даже сами русские, которые, в общем-то, обыватели - они только мешают, они болваны. Они нужны только, чтобы их обрабатывать, если они поддаются обработке. А так они просто будут сидеть, зевать или хохотать, когда начнёшь серъёзные разговоры.

Как только среди десяти русских появляется один нерусский, всё - разговор на порядок снижается, потому что мы очень деликатны, мы боимся задеть их национальные чувства. А разговор - это самое главное. Настоящий национальный разговор - это способ выработки идеи всей нации.

Следующий момент. Вот мы собираемся иногда и получается, что вроде все русские пришли, и русские национально настроенные, но атмосфера балагурства всё равно есть. Нужно не просто приходить, а определённые темы ставить. Хотя бы одну или две. Или пусть кто-то придёт, свою статью принесёт, прочитает, а мы её обсудим. Надо, чтобы разговоры были чётко направлены, чтобы они были плодотворны.

Вот раньше как было у казаков? Собрались они обсудить какую-то тему. Выходит любой казак на кругу, а за ним стоит казак с нагайкой. И, как только выступающий начинает уклоняться от темы, либо декламацией заниматься, пустословить, казаку с нагайкой подмигивают, и он - хирак сзади! - всё, это уже наука всем остальным. То есть говори только самое главное и самое существенное, иначе молчи. А когда вот так, как мы любим болтать, это же катастрофа, это болезнь наша.

Главные моменты национальной идеологии, это в принципе не что-то такое невозможное, потому что, во-первых, национальные идеологии были у всех народов, они были и Русского народа, здесь нам особенно изобретать ничего не нужно. Нужно вернуться к здравым основам коллективной национальной жизни, проанализировав, что было в прежнем и почему это развалилось, и как сделать так, чтобы никакие инородцы в дальнейшем не могли это развалить. Надо выработать иммунитет!

С.М. Вот в этом и самая главная проблема. Я давно уже занимаюсь практической деятельностью, несмотря на то, что у меня написано 8 книг, могу сказать, что сейчас самая большая проблема та, которую я поднял. Понятно, что речь идёт и о культуре речи, и о культуре взаимоотношений и прочее, но, что касается выработки общих решений, то здесь фантастическая проблема, и с точки зрения обыденных технологий она неразрешима.

Я на протяжении пяти лет побывал на таком количестве конференций, съездов, где принимались прекрасные решения, где был консенсус, но это ни к чему не приводило. Причём мощнейшее воодушевление. Например, в 92-м был Съезд национальных и патриотических сил России, причём это было в кинотеатре "Россия" - куча народу, куча организаций, куча лидеров. Аксючиц, Павлов, Лысенко, Рогозин - соцветие целое молодых здоровых мужиков! И где всё это сейчас? Смею Вас уверить, резолюции были крутейшие, бригада собиралась мощнейшая, речи читались - отличнейшие, со всех точек зрения - и с христианских, и с ведических, и с коммунистических, и с казаческих. Где это сейчас? Начиная с 92-го года, все названные мною люди - не просто передрались, а дискредитировали национально-патриотическое движение.

А ведь это заразное дело-то - лидерство-то, звёздность-то! Ведь каждый из них - уже готовый президент, кстати - и царь! Я в 93-м с Николаем III познакомился, ручку пожали друг другу. Член Мальтийского ордена, разумные речи говорит...

Вот сейчас мы работаем над созданием новой избирательной системы. Есть у нас программа по безналоговой экономике - ударная вещь! Есть программа "Мозг державы". Двадцать пять программ мощнейших.

Г.Ш. Ну что же, дай Бог. Будем сотрудничать по мере возможностей.